Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

ЭЖ-Юрист, 12 августа 2001 г.

Договор страхования риска гражданской ответственности на основе взаимности

«Непростой» страхователь
Согласно п. 1 ст. 930 ГК РФ имущество может быть застраховано по договору в пользу лица, имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого имущества. Поэтому в случае страхования участниками ОВС на взаимной основе по договору страхования имущества, в сохранении которого у них имеется интерес, в силу указанного выше положения Кодекса выгодоприобретателем всегда является страхователь, так как объектом страхования в данном случае является именно его имущественный интерес (п. 1 ст. 968 ГК РФ).
Член ОВС выступает в качестве выгодоприобретателя также и в случае страхования его предпринимательского риска (абз. 1 ст. 933 ГК РФ).
Что же касается страхования гражданской ответственности, то в этой ситуации в силу закона участник ОВС (взаимный страхователь) выгодоприобретателем быть не может (ст. 931, 932 ГК РФ).
Данное обстоятельство a priori позволяет сделать вывод о том, что положение взаимного страхователя (ВС), выступающего в качестве выгодоприобретателя по договору страхования, и участника ОВС, в силу закона или договора не являющегося таковым, должно обладать различиями, проистекающими как из специфики страхования рассматриваемого вида, так и из юридической природы договоров страхования гражданской ответственности. Соответственно разным будет и объем прав и обязанностей участников указанных отношений.
Так, в зависимости от конкретной ситуации страховое соглашение рассматриваемого вида может нести в себе признаки договора, на основании которого исполнение обязанности страхователя в связи с наступлением гражданско-правовой ответственности возлагается им на третье лицо (страховщика) (ст. 3D ГК РФ), либо договора в пользу третьего лица (выгодоприобретателя) (ст. 430 ГК РФ).
Несхожесть в положении страхователя имеет место, в частности, при отказе выгодоприобретателя от предъявления требования к страховщику в случае самостоятельного исполнения страхователем своих обязанностей перед выгодоприобретателем, а также в случае неисполнения страховщиком обязанности перед выгодоприобретателем по выплате страховой суммы.
Прежде всего заметим, что квалификация договора страхования рассматриваемого вида в качестве договора в пользу третьего лица в случае отказа выгодоприобретателя после наступления страхового события от предъявления требования к страховщику будет означать, что страхователь, возместивший причиненный им вред, в соответствии с п. 4 ст. 430 ГК РФ приобретает право требования к страховщику, которое имел к последнему выгодоприобретатель (если иное не предусмотрено договором страхования).
В то же время если подобный договор будет расценен как соглашение сторон, являющееся основанием при наступлении указанных в нем условий (причинения вреда жизни, здоровью и имуществу гражданина или имуществу юридического лица) для возложения исполнения на третье лицо (то есть страховщика), то после возмещения страхователем причиненного выгодоприобретателю вреда первый приобретает право требования к страховщику в соответствующем размере, только если такая возможность предусмотрена договором страхования ответственности за причинение вреда. При этом основанием приобретения указанного права требования страхователя к страховщику в первом случае выступает закон, во втором — договор.
Необходимо отметить далее, что в случае квалификации договора страхования ответственности как договора в пользу третьего лица выгодоприобретатель (третье лицо) в ситуации, когда страховщик отказал ему в исполнении своей обязанности по договору, вправе предъявить требование о применении мер гражданско-правовой ответственности за неисполнение этого обязательства именно к страховщику. С другой стороны, если указанный договор рассматривать как основание возложения исполнения на страховщика, то в случае отказа последнего исполнить соответствующую обязанность, ответственность перед потерпевшим за неисполнение несет все-таки страхователь.

Точка зрения
Представляется, в литературе вопрос квалификации договоров страхования гражданской ответственности в рассматриваемом смысле нельзя признать однозначно решенным.
Превалирующей на сегодняшний день является точка зрения, высказанная М.И.Брагинским¹ , согласно которой страхование ответственности за причинение вреда признается договором в пользу третьего лица.

---

В случае страхования участниками ОВС на взаимной основе по договору страхования имущества, в сохранении которого у них имеется интерес, выгодоприобретателем всегда является страхователь.

---

Однако подобный подход к квалификации договора указанного вида едва ли можно признать абсолютно безупречным.
Как совершенно справедливо отмечает М.И.Брагинский в отношении договора в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ), «основной смысл соответствующей конструкции лежит в предоставлении третьему лицу права самостоятельного требования к стороне по договору, в заключении которого третье лицо участия не принимало»² .
При сопоставлении правовых последствий для третьего лица, принимающего исполнение на основании договора, заключенного в соответствии со ст. 430 ГК РФ, и в случае исполнения ему в соответствии со ст. 313 ГК РФ, мы с неизбежностью придем к тому же выводу, что и профессор О.Н.Садиков: в первом случае третье лицо вправе предъявить требование об исполнении договора в свою пользу непосредственно к должнику по указанному договору, а во втором — может (или при определенных условиях обязано) принять это исполнение, но не вправе требовать исполнения договора в свою пользу³ .
Из п. 4 ст. 931 ГК РФ следует, что при заключении договора страхования ответственности за причинение вреда лицо, в пользу которого такой договор заключен, приобретает право заявить требование о возмещении причиненного вреда в пределах страховой суммы непосредственно страховщику только в трех случаях: а) обязательного страхования; б) если это предусмотрено законом; в) если это предусмотрено договором страхования. Значит, что только в этих трех названных случаях данное соглашение может быть признано договором в пользу третьего лица. Для всех же иных ситуаций договор страхования ответственности за причинение вреда является лишь основанием для возложения на страховщика исполнения (в пределах страховой суммы) возникающей у страхователя в случае наступления страхового события обязанности возместить выгодоприобретателю причиненный вред.
Поскольку страхование обществами взаимного страхования имущественных интересов своих членов осуществляется непосредственно на основании членства, если учредительными документами общества не предусмотрено заключение в этих случаях договоров страхования, остается установить, отличается ли положение страхователя, страховщика и выгодоприобретателя в зависимости от того, осуществляется ли взаимное страхование на основании членства или заключенного договора страхования.
Как представляется, ничто не препятствует созданию ОВС с целью страхования рисков наступления гражданско-правовой ответственности его членов. Причем в случае организации страховых правоотношений между обществом и его членами путем заключения соответствующих договоров в положении участвующих в указанных отношениях лиц (страхователя, страховщика и выгодоприобретателя) при взаимном и коммерческом страховании принципиальных отличий найти не удается.
Зато в этом смысле определенный интерес представляет взаимное страхование, осуществляемое непосредственно на основании членства в ОВС. Примечательным в такой ситуации является то, что отсутствие оформленного договором страхового соглашения между ОВС и его членами одновременно означает и отсутствие заключенного между названными лицами договора в пользу третьего лица.
Между тем вне зависимости от того, на каком основании осуществляется взаимное страхование, при организации страхования рассматриваемого вида для лиц, участвующих в данных отношениях, правовой режим в случае наступления страхового события не должен быть различным. На достижение такого положения, в частности, должны быть направлены нормы закона о взаимном страховании.
В случае причинения взаимным страхователем вреда третьему лицу ответственность за это несет сам указанный страхователь. При этом если страхование осуществлялось на основании договора, третье лицо (потерпевший) в силу ст. 430 и п. 5 ст. 931 ГК РФ получает право требования о возмещении вреда непосредственно от страховщика (ОВС). Когда же страхование осуществляется на внедоговорной (корпоративной) основе, ответственность ОВС перед лицом, которому причинен вред, в пределах страховой суммы конечно же может возникнуть только из закона.
Поскольку совершенно очевидно, что положения ст. 931 и 1072 ГК РФ не охватывают своим регулированием взаимное страхование, осуществляемое на основании членства в ОВС следует признать целесообразным, включение в закон о взаимном страховании положений о возможности потерпевшего обратиться с соответствующим требованием непосредственно к страховщику (ОВС) применительно к рассматриваемому случаю.

Чей риск?
Для страхования риска гражданской ответственности на взаимной основе характерным является то, что в отличие от аналогичного страхования, осуществляемого в порядке обязательного или добровольного коммерческого страхования, позволяющего страховой организации застраховать риск ответственности лица иного, нежели страхователь (п. 1 ст. 931 ГК РФ), в случае взаимного страхования таковое возможно только в отношении риска гражданской ответственности самого взаимного страхователя (п. 1 ст. 968 ГК РФ). Иными словами, объектом взаимного страхования всегда является имущественный интерес их взаимных страхователей, в то время как при коммерческом страховании в качестве объекта страхования может выступать и имущественный интерес другого лица.
Потенциальная возможность передачи на страх указанного выше объекта страхования имеет место в силу того, что имущественные интересы члена ОВС определенно подвержены риску нанесения им ущерба в результате наступления неблагоприятного события, влекущего гражданско-правовую ответственность взаимного страхователя.
В этой связи нельзя согласиться с точкой зрения М.И.Брагинского, согласно которой Гражданский кодекс, а именно его ст. 931, предусматривает два подвида договора страхования гражданской ответственности: договор страхования риска ответственности за причинение вреда и договор страхования ответственности за причинение вреда⁴ . Как полагает автор, разница между ними заключается в том, что для первого подвида указанного договора страховым случаем служит возложение риска ответственности страхователя перед потерпевшим, в то время как по второму — само причинение вреда как таковое, породившее обязанность причинителя его возместить⁵ .
Следуя своей логике, М.И.Брагинский считает, что данное различие создает две принципиально несовпадающие ситуации, соответственно в первой из которых выгодоприобретателем может быть третье лицо, риск возложения ответственности на которого был застрахован, а во второй — в качестве выгодоприобретателя выступает потерпевший.

---

Для страхования на взаимной основе риска гражданской ответственности характерным является то, что таковое возможно только в отношении риска гражданской ответственности самого взаимного страхователя (п. 1 ст. 968 ГК РФ).

---

Таким образом, по М.И.Брагинскому получается, что в роли страхового случая помимо неблагоприятного события, наступление которого влечет для застрахованного лица наступление гражданско-правовой ответственности в виде обязанности возместить потерпевшему вред, существует и другой, сущность которого заключается в том, что после наступления неблагоприятного события ответственность может быть возложена на те или иные лица случайным образом.
Когда возможность выбора принадлежит страховщику и страхователю, какой из указанных двух подвидов договора страхования гражданской ответственности будет заключен, зависит от того, предусмотрят ли его стороны право потерпевшего обратиться с требованием о возмещении вреда непосредственно к страховщику или нет. Этот выбор определит, кто должен рассматриваться в качестве выгодоприобретателя по договору рассматриваемого вида: потерпевший или причинитель вреда, этот вред возместивший.
Однако отсутствие каких-либо правовых оснований для подобного вывода является очевидным.
На самом деле ст. 931 ГК РФ не дает никакого повода для каких-либо предположений о том, кто может быть выгодоприобретателем по договору страхования гражданско-правовой ответственности. Согласно указанной норме Кодекса в качестве такового однозначно признается потерпевшее лицо.
В зависимости от того, предусмотрели ли стороны договора рассматриваемого вида указанное выше право потерпевшего или нет, меняется не лицо, которое выступает выгодоприобретателем, а характер договора: при наличии такого права страховое соглашение будет являться договором в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ), а при отсутствии — договором, возлагающим исполнение на страховщика (ст. 313 ГК РФ).
В случае взаимного страхования, осуществляемого на корпоративной основе, отсутствие договора страхования, заключаемого между ОВС и его членами, исключает возможность варьировать характер отношений, которые имеют место между страхователем, страховщиком и выгодоприобретателем. Вместе с тем, поскольку возложение исполнения на третье лицо закон не связывает непременно с таким основанием, как заключение соответствующего договора, постольку правовым основанием для включения в закон о взаимном страховании положения, согласно которому исполнение обязанности ВС возместить причиненный им третьему лицу вред возлагается на ОВС, может служить ст. 313 ГК РФ.

В.БАРТОШ, магистр частного права, начальник отдела правового обеспечения инвестиционной деятельности юридического управления банка «Российский кредит», выпускник 1998 г.